Барон - Страница 15

– Это мешок путника? – спросил Норм.

Я огляделся. Вокруг меня собрались почти все, кроме идиота и его свиты. Даже гнилыш подошел поближе. Оно понятно. Такой артефакт стоит дороже, чем все мое зачуханное баронство. Таких вещей здешний народ не видывал. Такие мешки хорошо если есть у герцогов и выше. Это в Белгоре таким никого не удивишь, а здесь… Нет, все же Белгор потрясающий город. Такого второго просто нет. Только когда я с ним распрощался надолго, возможно, что и навсегда, только тогда я понял, как мне повезло там очутиться.

– Мешок путника, конечно. Что же еще? – удивился я.

Немая сцена. Кажется, до народа начало доходить, что сюда явился не голодранец. Что явился тот, кто может подобное баронство купить без всяких проблем.

– Знали бы они о сумме в твоем кошельке.

Тогда вообще. Народ бы рухнул от непонимания: а как им объяснить? Что? Дуняша, Ната, волчицы… Я сорвал с пояса ножны с мечами. Дуняша, Ната, волчицы. Нож и кинжал отлетели в стороны. Дуняша, Ната, волчицы… Мизерикорд занял место на портупее за спиной. Дуняша, Ната, волчицы… Все.

– В круг! – заревел я.

Народ рассыпался в стороны. Норм побледнел и вильнул взглядом.

– В круг, я сказал! – повторил я.

– Успокойся. Холод хочешь?

Нет, не хочу. Я прошел в круг. Я хочу его убить и смаковать каждое мгновение его смерти. Каждое. Идиот стал напротив меня. Эта сволочь мне ответит за мои нахлынувшие чувства. За то, что моя броня рассыпалась. Идиот направил на меня свой меч. За то, что я снова чувствую боль. Лицо идиота скрылось под забралом поданного ему гранд-бацинета. Он мне ответит. За все ответит. Он может блестяще владеть двуручником, но я хорошо владею любым оружием. Вечный спор мангуста, кобры и быка. Кто сильнее? Кто?!

– Бой, – отмашка гнилыша.

Идиот стал медленно ко мне приближаться, держа меч горизонтально за верхний и нижний эфес. Левой рукой за нижний, а правой рукой поддерживая меч за верхний. Решил вскрыть меня «ключом»? Фиолетово. Я скользнул в обратную стойку. Левая нога впереди. Древко под углом сорок пять градусов к земле. Штык направлен в ноги и живот мертвеца. Топор над правым плечом за спиной. Я жду мертвеца. Я жду его удара. Главное – не подпустить его вплотную: тогда мертвецом стану я. Возможно. Тогда я смогу только вонзить штык ему в стопу или отбросить древком алебарды. Я жду.

Есть. Идиот, сбросив с предплечья меч, наносит удар по нижнему краю древка алебарды. Хочет выбить или повредить мое оружие. Правильно. Оно длиннее его эспадона и опаснее в этой ситуации. Левую ногу назад. Я убрал алебарду с линии атаки. Переход в нижнюю обратную стойку. Выпад. Штык устремляется к забралу идиота. Дзанг. Он отбивает его эфесом меча вверх. Шаг вперед, и топор, описав полукруг, вонзается в левую ногу мертвеца. Вонзается сбоку в наколенник. Мертвец зарычал и, опершись на меч, сумел устоять на ногах. Шаг назад. Рывок. Согнувшийся от боли мертвец, покачнувшись, падает. Топор вырван из раны. Шаг вперед, и перо вонзается под углом в пах мертвеца под набедренный щиток, прикрепленный к кирасе. Провернуть и выдернуть. Он воет? Шаг, другой в сторону, разворот на месте, удар. Топор обрушивается на наплечник пытающегося согнуться, лежа на земле, мертвеца. Пробивает и застревает. Шаг в сторону с проворачиванием алебарды в ране. Он сильно воет? Хорошо. Я вырываю топор из тела мертвеца. Вновь шаг и другой в сторону. Я скоро обойду его по кругу. Провернув алебарду в руках, я вонзаю клевец в кирасу мертвеца. Вонзаю в живот. Пробивает. Шаг в сторону. Я опять проворачиваю оружие в ране. Я снова у его ног. Я обошел мертвеца по кругу. Дикий вой. Хорошо. Вырвать из тела. Кто еще не попил крови? Штык. Два шага вперед. Замах и удар. Вой стих. Я отпустил древко. Мертвец спокойно лежит на земле. Кровь струйками выплескивается из его ран. Из пробитого забрала торчит древко и не думающей падать алебарды. Отлично. Плохо.

– Кто еще из вас хочет оскорбить моего короля?

Мой голос равнодушно шелестит над замершей толпой. Я в бешенстве. Я не подумал. Он слишком быстро и легко ушел.

– Я к вашим услугам. Сталь. Сталь и магия. Мне безразлично. Бой только насмерть. Кто?

– Ты заплатишь позже.

А кто это так зло кричит? Так, под скинутым горшком одного из свиты мертвеца, оказывается, находится физиономия, очень похожая на морду погибшего. Брат? Плевать. У мертвеца есть родич. Хорошо.

– А зачем позже? Я к вашим услугам, – зло усмехнулся я.

Родич посмотрел на меня и начал что-то шептать. Холод приходит на помощь бешенству.

– Давай сейчас. Ну! – крикнул я.

Зыбкое черное марево покрывает родича. Холод во мне вытесняет бешенство. Холод стекает по моим рукам. Холод.

– Ты хочешь забыть свою боль?

Да. Я уже почти спокоен.

– Ты хочешь забыть свои чувства к ним?

Нет. НЕТ!

Холод покидает меня. Я оглядываюсь по сторонам. Я оглядываюсь вокруг себя. Бледные и застывшие лица воинов и крестьян. Задумчивый взгляд Колара. Восторженные лица тинов. Статуя изо льда стоит передо мной. Две статуи. Одна лежит. Под ногами и в круге, радиусом метра три, мертвая земля и трава. Ледяная земля и трава припорошены снегом.

– Заберите их и уезжайте. – Я смотрю на гнилыша и свиту мертвецов. – Добрым соседям я рад. Злым я рад еще больше. Запомните это.

Люди очнулись и начали суетиться. Тела были погружены на лошадей, и через минуту злые гости, испуганные злые гости исчезли из виду. Я повернулся к оставшимся гостям и вассалам. М-да. Придется потрудиться на ниве выпивки, чтоб стать своим парнем. Как там сказано в киношедевре, запоминается последний, кто смог остаться на ногах. Так? Вперед, Штирлиц.