Барон - Страница 90

Объясняя громкими криками свои сексуальные пристрастия к врагу вообще, а к этим пехотинцам в особенности, воины четвертой баталии без особой спешки подобрали своих раненых и убитых и добили чужих раненых. Этот недолгий процесс вызвал громкое неодобрение весельчаков, но ни один из них не двинулся с места. Их командир молоток. Жаль, что он жив. Я окинул взглядом поле боя. М-да. Теперь все понятно. На левом фланге мы выполнили свою задачу, а вот на правом царил полный бардак. Туда ударила пехота герцога. Туда ударили, судя по вымпелам, три наемных отряда общей численностью тысячи две и пара тысяч наемников, не имеющих своего знамени. Сборная солянка пикинеров энд компани надрала задницу первой баталии, и та спешно отходила от них подальше. Блин. Вот чудаки. Ессно, вторая и третья баталии не смогли прийти нам на помощь. Сделай они это – им в бочину зарядили бы свои пики чужие наемники, сопровождая этот процесс веселыми комментариями. Кавалерист, топчущийся на месте боком к противнику, – это недоразумение о шести ногах, а не воин. Мало того. К нашему центру уверенно шла еще одна колонна пехоты. Шла баталия общей численностью тысяч пять. Пипец.

Весь наш план битвы полетел к черту. Это думает герцог. Македон объяснил наметки только командирам. Не факт, что они пригодятся, но они есть. Македон, как Паганини, работает с тем, что есть. Есть одна или две струны вместо полного комплекта – так не задерживай зрителей. Их тут много собралось на обоих концах поля боя. За концерт деньги заплачены. Герцогом Зентра в особенности. Кстати, о птичках. Особы высоких родов тоже присутствуют. Им объясняй про завистников и чудаков из первой баталии. Объясняй про этих козлов.

Опаньки. Горн возвестил о возвращении на исходные позиции. Я направил Пушка к месту временной дислокации. Коты, ессно, пристроились сзади. А остальные отряды нашей баталии как? Я повертел головой. Да. Анархия мать порядка. Все отряды возвращаются как попало. Правильно. Враг за спиной трясет головой, утирает юшку и пытается понять, что это было. Остальные пока нами не интересуются. У одних уже есть своя работа, а если другие захотят нас навестить, так пять раз успеем собраться. Дисциплина хороша в меру. Глупой шагистикой можно салаг гонять, а не профессионалов.

– Пятый, сколько Рысей полегло? – поинтересовался я.

– Никто не погиб, – ответил номер.

Ни хрена себе. Такой бой и ни одного погибшего?

– Трое тяжело ранены, двадцать три легко. Почти все защитные амулеты опустошены, – добавил Пятый.

Ну, это уже более похоже на реальность, чем на сказку.

– Влад, – продолжил номер, – если бы не твои колья изо льда, то погибшие были бы. Я первый раз увидел, как мгновенно умирают тридцать пикинеров, стоящих в первых рядах и не защищенных броней от удара снизу. Мало того, их поднятые тела задрали в небо пики соратников, что стояли за спиной.

Вот, такая похвала мне приятна. Ни грамма лести. Да, вот я такой гениальный.

– А Колар совсем не подсказывал тебе?

Сам бы справился. Наверно. Лет через десять. И вообще не мешай мне себя хвалить. Сам не займешься этим, так никто не оценит.

– А сколько бы погибло? – поинтересовался я.

– Пять или шесть, – пожал плечами Пятый. – При таком столкновении для кавалериста опасны только первые мгновения сшибки. Или он пробивает строй, часто своим телом или телом коня, или его насаживают на пики. Если кавалерист пробивает, что бывает очень редко, если ему противостоит обученная и стойкая пехота, то дальше идет обычная рубка беспомощных пехотинцев. Длинной пикой в плотном строю не сильно поработаешь. Опасны только алебардисты. Вот они могут доставить большие и смертельные неприятности.

Отлично. Хорошо, что я смог сберечь Рысей, и очень хорошо, что мои мысли насчет пик подтвердил Пятый. Учиться никогда не поздно, а если ты сам понимаешь ситуацию, то вообще хорошо. Кстати, почти приехали. Наемники смотрят на нас с большим уважением в глазах. Работа четвертой баталии была им видна очень хорошо. Их строй рассыпался, и мы проехали к нашему холму. Рада с помощниками тут же начала принимать раненых. Суета, гам, различные указания. Я хмыкнул и отъехал. Рада хозяйка в своем госпитале и сама со всем разберется.

– Командиры ко мне! – проревел Горм, забираясь на холм.

Маг-связник шествовал рядом с ним, а Норм, Торм и Бонар, как привязанные, следовали за магом. Почти смешно. Я спешился, дал ценные указания Пушку о недопустимости драки без моего разрешения и поплелся за Гормом. Пятый и, ессно, Третий с Четвертым последовали за мной. Венир и пятерка Рысей тоже не остались в стороне. М-да. А ведь Горм и слова не вымолвит по поводу присутствия столь большого количества руководителей столь маленького отряда. К манерам и привычкам Рысей привыкли все. Опять каламбурчик.

– Доложить о потерях, – потребовал Горм.

– Трое раненых, – отозвался я.

– Семеро убито и четверо раненых, – проворчал Шейк.

– Шестеро убито и пятеро ранено, – меланхолично заметил Вилт.

– Девять убито и пять ранено, – сказал Керт, перемолвившись с Иленом.

– У меня десятеро убито и трое ранено, – добавил Горм. – Мирс, сколько мы примерно положили, ты можешь сказать?

Мирс посмотрел на Жерека.

– От шести до восьми сотен, – сказал тот. – Трудно сказать точно. Я не маг смерти.

Анархисты стали переглядываться с довольными лицами. А ведь великолепный результат. То, что есть убитые у всех, кроме меня, понятно. У них нет таких магов, как у меня. То, что убитых так мало, тоже понятно. Сначала анархисты не сильно упирали на весельчаков. Они дождались, когда мой отряд привлечет внимание всех наемников угрозой прорыва строя, и только потом начали бить в грудь, бока и спины со всей силы. Потери Горма понятны. Его отряд шел первым. Потери Керта и Илена тоже объяснимы: новичков, которые еще не стали хорошими воинами по меркам Пограничья, у них много. Тридцать два убитых и двадцать тяжелораненых на столько убитых врагов – это отличный результат.